Психоделический шаманизм. Джим ДеКорн
постскриптум книги Psychedelic Shamanism
Тема злоупотребления наркотиками, несомненно, будет подниматься в умах некоторых из читателей. Никто из тех, кто когда-либо посещал встречу «12 шагов», не может всерьез утверждать, что у нас нет серьезных проблем в этой области.
Исторически злоупотребление психоактивными веществами в исторически длительных культурах было статистически незначительным. Тот факт, что на планете может не остаться исторически длительных культур, предполагает, что когда злоупотребление психоактивными веществами станет пандемией, оно выходит за рамки индивидуальной патологии и отражает гораздо более глубокое всеобщее недомогание. Если обычные люди не могут реально представить завтрашний день лучше, чем сегодня, злоупотребление психоактивными веществами равносильно вотуму недоверия будущему. Это симптом, а не причина распада социальных структур.
Психоделические растения, обсуждаемые в этой книге, обычно не являются наркотиками. Их основное использование на протяжении всей истории было в контексте шаманизма, то есть в контексте исцеления. Их обычно считают лечебными, а не эскапистскими.
Только культура слишком истеричная, чтобы быть в адекватном состоянии различить их довольно явные отличия, могла бы свалить все «наркотики» в одну категорию, а затем запретить их использование с наказанием более суровым, чем те, которые предусмотрены для убийц. Люди, которые решают свои личные вопросы с помощью растений, сегодня в нашей культуре обычно попадают в психиатрические больницы. Этот подход является полной противоположностью шаманскому использованию наркотиков: в то время как психически больной — «неудавшийся мистик», шаман — очень успешный и эффективный член своего сообщества: он тот, кто не находится под контролем своей болезни, но может ее контролировать; вообще его присутствие ощутимо всем вокруг, его здоровье и разносторонность ума превосходны, его интеллект выше, чем у его окружения … В общем, шаманы не имеют ничего общего ни с жертвоприношениями, ни с регулярным поклонением, их основная функция состоит в том, что они эксперты и проводники в царстве космических снов… Шаман прежде всего является посредником между «космическими областями» бытия.1
Хотя эта книга выдвигает гипотезу о сознании, основанного на шаманской модели реальности, я должен четко заявить, что не считаю себя «шаманом» в обычном смысле этого слова. Я не целитель, и тема лечения меня мало интересует. Меня интересует Тайна сознания, и я использую шаманские вещества и техники, чтобы помочь мне достичь состояний осознания, которые нелегко достичь другими способами. Я не верю, что психоделики являются чем-то большим, чем полезными катализаторами для этой трансформации. Фетиш, который часто делается над ними, аналогичен поклонению пальцу, указывающему на луну.
Если бы я знал, как перенести бодрствующее осознание в сновидение без наркотиков, эта книга, вероятно, никогда бы не была написана.
Я сомневаюсь, что растения «содержат» духов или сущности, но я был бы последним, кто бы настаивал на гипотезе, что это не так. Проще говоря, я не знаю; У меня были видения ДМТ, но я не претендую ни на что, кроме агностицизма. Как это ни парадоксально, для меня это истинное значение Гнозиса: знать, что вы не знаете, значит знать хотя бы одну вещь наверняка.
Поскольку мое любопытство безгранично, то это не только не угнетает и не пугает, но и добавляет несравненный вызов.
Относительно сущностей воображаемых сфер: если бы меня попросили кратко обобщить мои текущие размышления о них, я бы предположил, что они являются обитателями пространственных измерений, перпендикулярных человеческому сознанию; что есть «хорошие парни» и «плохие парни», и что из нашего положения в пространстве/времени очень трудно провести различие между ними; что это эволюционный выбор — расширить наше сознание настолько, чтобы встретить этих существ на их собственной территории и узнать их без подчинения им. Это может быть нашим посвящением в трансперсональную взрослость. Для меня это единственная игра здесь, в которую стоит играть, потому что она находится на передовой Тайны, и в нее может играть любой, кто хочет исследовать свою собственную психику. Недавнее наблюдение из моего дневника здесь кажется уместным:
«Вчера я был в магазине, когда собаки ворвались, чтобы соперничать за мои поглаживания.
Мне пришло в голову, что я должно быть для них как бог — они постоянно соревнуются за человеческое внимание, никогда не получают его достаточно и будут сражаться друг с другом, чтобы получить больше.
«Ничто не мешает этим трем большим и могучим животным жить так же свободно, как койоты в горах, — ничто не мешает им, кроме их «веры в то, что я им нужен, чтобы их кормить».
«Отношения между людьми и их богами кажутся немного другими.
В нашем богоугодничестве, подобно собакам, мы как бы говорим: «Недооценивайте меня, пока я вам не поверю, но, пожалуйста, время от времени кормите меня заверением, что мое существование не бессмысленно». Я не мог не вспомнить свои «годы жизни в изгнании», когда я был псом для бога, которого я вообразил в своей голове, или который вообразил меня — я не уверен, что: возможно, и то, и другое.
«Я бы никогда не стал относиться к собаке так, как бог относился ко мне, и в конце концов я взбунтовался и стал бешеным псом. Бешеный пёс, написанный наоборот, будет «божья плотина» (god dam).
Сколько раз в день мы говорим «черт возьми» (god damn)? Должно быть, это самый распространенный эпитет в английском языке — фраза, используемая так часто, что мы не можем увидеть ее иронического более глубокого значения. Действительно ли мы обречены богами на жестокое и унизительное рабство в обмен на случайные снисходительные поглаживания?
Кто кого здесь кормит?
«Любая собака, обнаружившая свою неуместную лояльность, действительно бешеная собака. Может быть, пришло время изменить порядок и вместо этого проклясть богов. Или, по крайней мере, достаточно вырасти, чтобы заявить о своей независимости от их власти. Единственное, что удерживает нас от свободы, это наша вера в то, что они нужны нам, чтобы кормить нас.
«Поразмыслив, мне приходит в голову, что это только первый шаг: что-то вроде произвольного юношеского бунта. Мы могли бы избавить себя от множества проблем, двигаясь к интеграции с этими силами — немедленно сделав второй шаг и став богами сами.
Это возвращает нас к гипотезе, изложенной в предисловии к этой книге, о том, что преднамеренное употребление психоделиков достаточным количеством людей может вызвать сдвиг в коллективном бессознательном нашего вида, сдвиг достаточно значительный, чтобы решить смертоносные проблемы нашего века. Если это так, то это будет первый сознательный эволюционный выбор человечества. Достаточно ли мы мудры, чтобы выбрать выживание, а не вымирание, или архонты и демоны царства воображения будут продолжать скрывать от нас нашу дискриминацию?
У многих ли из нас есть желание сделать такой выбор?
Появление или пробуждение «мутанта-исследователя» во время культового или парадигматического кризиса вполне может быть выражением рефлекса верхнего отдела мозга, направленного на выживание вида, заряжающего надеждой и новыми возможностями в то время, когда племенная деморализация угрожает всем покорной сдачей смерти. Усталость, голод, депрессия и аномия исчезают по мере того, как группа, которая сейчас находится в любовном сотрудничестве, предпринимает новые усилия для выживания, движимые религиозным рефлексом мозга и сопутствующими ему метафизическими представлениями. 2
Если Царство Воображения реально, то пришло время сделать его сознательным. Выживание нашего вида больше не является тайным занятием провидцев и мистиков, теперь оно может зависеть от способности вида жить в unus mundus. Если эта мутация является латентной, то, по-видимому, она зависит от нашего выбора стать ее живым катализатором. Такой выбор, в конечном счете, является беспроигрышным предложением.
Я закончу эту книгу заключительной цитатой, которая резюмирует для меня весь смысл существования психоделического самоисследования:
Теперь кажется возможным с помощью психоделических триптаминов войти в состояние смерти до того, как мы умрем, и приучить себя к этому состоянию. Это путь шамана и духовного воина.
В момент смерти, когда переход будет совершен окончательно и бесповоротно, психоделический исследователь войдет в мир, который он или она знает по предыдущему опыту, и, будем надеяться, его не унесет страх и невежество. 3
Джим ДеКорн
14 августа 1993 г.
Примечания.
- Kohsen, A. (1966). Book review of Shamanism: Archaic Techniques of Ecstasy (M. Eliade), in Psychedelic Review, No. 7, p. 118, passim.
- Mandell, A. (Date?). «The neurochemistry of religious insight and ecstasy.» (No publishing data on Xerox sheet.).
- Meyer, P. (1993). «Discarnate entities induced by dimethyltryptamine (DMT),»